Михнов–Войтенко Евгений Григорьевич
1932, Херсон — 1988, Ленинград
НЕЗАСТЫВШАЯ МУЗЫКА ЕВГЕНИЯ МИХНОВА
Нет в прекрасном перерыва…
Леонид Аронзон
Впервые о потаенном гениальном художнике Михнове пришлось мне слышать в музыкально джазовых кругах, но произведения его я увидел значительно позже. В знаменательных выставках в ДК им. И. Газа в 1974 году, и в ДК Невском в 1975 году он не участвовал, чем вызвал интригующее недоумение, которое потонуло в восторженном шуме, сопровождавшем первые демонстрации свободного, нонконформистского искусства. Грандиозный их успех насторожил власти, и крупные выставки-панорамы прекратились, но стали разрешать небольшие групповые и персональные показы. На одном из них в 1976 году в ДК им. С.Орджоникидзе и состоялось знакомство широкой публики с творчеством мастера. Хотя выставка была групповая, но авторы группы не составляли, единственно, что их объединяло – принадлежность к свободному нонконформистскому искусству. Работы Михнова выделялись особой тонкостью и изяществом, на фоне совсем других устремлений его сотоварищей. Следующая встреча с его искусством состоялась в 1978 году на персональной выставке в ДК им. Дзержинского. Как помнится, была даже музыка, и с автором можно было пообщаться, но настоящего знакомства не произошло.
Может быть, сказалась «не коммуникабельность» Жени, но скорее всего сыграла роль моя увлеченность уже внутренне пережитым за эти годы искусством звёзд «газаневщины» - яростным жестом Рухина и Кубасова, полнотой жизни у Арефьева и Шагина, погруженностью в мотив Басина и Иванова, наивной чистотой Устюгова и Гаврильчика… Сравнительно с ними, мне в ту пору показалось, что работы Михнова имеют тяготение к салонности, хотя уже тогда работа тюбиком и камерная графика на желтых небольшого формата листах навсегда вошли в душу. В графике был заметен восточный минимализм, но без навязчивой стилизации, с безошибочной мерой вкуса. К тому времени я уже начал понемногу собирать рисунки нонконформистов «газаневского» круга. Появилась в коллекции графика Мишина, Басина, Горюнова, Иванова, Арефьева, Шагина, Кубасова, Манусова, Окуня… Мне захотелось познакомиться с Женей. Нас познакомила Галина Козлова – человек необычайной энергии и доброты. Она была женой художника Юрия Козлова. Он увлекался сюрреализмом и эффектно выступил на выставке в ДК Невский, кроме того создал известную ныне серию иллюстраций к «Мастеру и Маргарите». У него и у Михнова в искусстве, кажется, совсем не было точек соприкосновения, но, тем не менее, отношения были самыми дружескими. При первом визите поразила совершенно «не богемная» обстановка.
Жил он в респектабельном петербургском доходном доме, выстроенном в стиле модерн в 1911 году архитектором Р.М. Габе, напротив Иоанновского монастыря. Большие светлые, с высокими потолками уютные комнаты. По стенам – картины и графика. Все добротно оформлено и прекрасно развешено. Вспоминаю, что когда я, наконец, с помощью Галки купил у маэстро небольшую работу, он поинтересовался, как я собираюсь её оформить. Я ответил, что обычно графику беру под стекло и обклеиваю лентой пластыря. Тогда Женя возмутился и сказал, чтобы я обклеивал пластырем ж… , а работу он оформит сам. И великолепно оформил в тонкую деревянную рамочку, даже с профилем – так она и сейчас сияет в коллекции. Когда я приходил к нему, он, обычно усаживал в кресло перед специально вывешенной работой на специальном месте для «временных выставок». Затем, немного повозившись в углу, исчезал в соседней комнате. И вдруг начинала звучать тихая, но чудная музыка, обычно Бах, Вивальди или первоклассный джаз. Это создавало идеальную обстановку для восприятия картины, и я проникался музыкальностью работ Михнова. Мне даже трудно вспомнить художника столь «музыкального». Чувство от лицезрения красот абстракций Евгения Михнова-Войтенко сравнимо с ознобом при приближении любимых мест при исполнении любимой музыки. Причем у художника это не экстатические «кульминации» и не истаивающий в тишину лиризм, а «материя музыки» - постоянные переливы и движения форм, гармонии, мелодии, ритма… Поражает самодостаточность этих движений – они будто существуют сами по себе, независимо от автора. Михнов часто говорил, что его картины – не абстракции, что казалось парадоксом – ведь на первый взгляд это лирический абстракционизм и даже с известными корнями. Но постепенно проникаешься ощущением самостоятельной жизни форм, их внутренне обусловленного движения, пульсаций цвета. Все убеждало, что это не разумно сотворенная гармония и не спонтанный выплеск энергии - две магистрали абстракционизма, а нечто от века существующее, чему художник дает проявится как «событию»( один из любимых терминов Михнова применительно к своим работам). Сам художник, всесторонне образованный, много размышлял об искусстве и умел оформлять плоды своих размышлений. Опубликование его текстов, мне кажется, интересно и с литературной точки зрения, «музыкальность» пронизывает его афоризмы. Многие из них, помнится, похожи на стихотворения в прозе. А в литературе Михнов был весьма искушен, недаром его ближайшим другом был выдающийся наш поэт Леонид Аронзон. Интересовался художник и тем, как формулируют свое отношение к его творчеству другие. У него была своего рода книга отзывов, и я хорошо помню, как, после первого моего посещения, он попросил туда написать о своем впечатлении. Я , естественно, отметил «музыкальность» его искусства, но он не отозвался – видимо мысль для него была слишком тривиальна. К сожалению, мне неизвестно есть ли музыка написанная специально к произведениям Михнова, надеюсь, что появятся. Театр меньше вспоминается в его опусах, хотя он человек театральный, и даже формально относится к школе Н.П.Акимова, так как учился у Николая Павловича. Но Акимов не создавал «стилистической» школы в отличие от Стерлигова или Сидлина. Поэтому там могли сосуществовать Олег Целков и Алек Раппопорт, Виталий Кубасов и Юрий Дышленко, Владимир Михайлов и Евгений Михнов. Великолепное созвездие, сияющее на петербургском небе наряду с другими, и звезда Михнова-Войтенко сияет все ярче и ярче. Последний раз мы разговаривали в роковом 1988 году, он позвонил с каким-то медицинским вопросом, и сразу перед глазами встала снятая Геной Приходько последняя трагическая фотография.
Николай Благодатов
23.07.2010. СПб
Коллекции:
Государственный Русский музей, Санкт - Петербург
Музей актуального искусства ART4.RU, Москва
Музей Циммерли университета Ратгерса, Нью-Брансуик, Нью - Джерси, США
Собрание А. Глейзера, Нью - Йорк, США
Собрание А. Левина, Нью - Йорк, США
Музей Табакмана, Нью - Йорк, США
Собрание В.Нечаева, Париж, Франция
Новый музей, Санкт - Петербург
и другие государственные и частные собрания
